Сказка ложь, да в ней намек!
А.С. Пушкин

Идеи, изложенные в настоящей работе, можно рассматривать с различных точек зрения: как концепцию, объединяющую некоторые представления мифологии, религии, психологии; как матрицу сюжетов для фантастических произведений; как систему аналогий.

Многие из приведенных в работе положений в том или ином виде встречались в философии, религии, мифологии, использовались в литературе, особенно научно-фантастической, но их объединение в единую концепцию и вытекающие из этого выводы автору не встречались. Рассмотрим связь между мыслителем и миром его мыслей. Мыслитель создает этот мир, и одновременно с его помощью пытается познать себя и окружающий его мир. Предположим, что мыслеобразы, возникающие в этом мире мыслей, обладают собственным сознанием. В частности, можно предположить, что наш мир является миром мыслей какого-то разума. В дальнейшем этот разум будем называть мыслемозгом, мир его мыслей – мыслемиром, объекты этого мира – мыслеобъектами. Для описания мыслемозга будет применяться обычная терминология, относящаяся к мозгу, – нейроны и т. д., хотя в данном случае эти термины могут иметь совсем другой смысл.

Мыслеобраз локализован в какой-то группе нейронов (более обще – энграмме). Тогда, если в процессе размышлений мыслемозга один мыслеобраз в данной группе нейронов сменяет другой, это можно представить как реинкарнацию (возрождение) этого мыслеобраза в сменившем его. Если, к примеру, этим мыслеобразом был человек, то после его смерти в группе нейронов, которая соответствовала ему, возникает другой мыслеобраз, который можно трактовать как его следующее воплощение.Таким образом, система нейронов является инвариантом для последовательности мыслеобразов, локализуемых в ней, т.е. возникает ситуация, обратная обычному соотношению “материя – душа” – материи соответствует мысль, душе – группа нейронов. Аналогичная связь материи и духа рассматривалась также С. Лемом, В. А. Лефевром. Процесс стирания старой и записи новой информации, возможно, соответствует периодам смерти и реинкарнации, описанным в религиозных текстах.

Предположим, что воспоминания о данном мыслеобъекте в какой-то степени активизируют соответствующую ему группу нейронов и тем самым дают ему некий вид посмертного существования. Частота и интенсивность воспоминаний о мыслеобразе будет зависеть от той памяти, которую он оставил о себе у мыслеобразов и мыслемозга. Отсюда – стремление к славе, чтобы иметь как можно более интенсивную “загробную жизнь”. Кроме того, важно, какие это воспоминания. Если предположить, что положительные воспоминания о нем создают вспоминаемому мыслеобъекту приятные ощущения, а отрицательные – неприятные, то в зависимости от того, как вспоминают о данном мыслеобразе, его “загробная жизнь” соответствует представлениям о рае и аде. Отсюда вытекает выгодность соблюдения этических правил – для обеспечения хорошего “загробного существования” необходимо оставить добрые воспоминания у мыслемозга и мыслеобъектов. Отсюда же следует, что о мертвых нельзя говорить плохо, т.к. это создает им тяжелую “загробную жизнь”. Теория позволяет исследовать влияние искажений при воспоминании, опосредованных воспоминаний и т.д. – все это также имеет множество религиозных, мифологических и других аналогий. Представление о влиянии мыслей по поводу мыслеобъектов на их судьбу можно ассоциировать с магией, с представлениями об “истинных именах”. В теории мыслемира “истинное имя” мыслеобъекта – это или его адрес в памяти мыслемозга, или сигнал, активизирующий соответствующую группу нейронов – в аллегорической трактовке – музыка, соответствующая данному мыслеобъекту; если этот объект – мыслемозг, то это – аналог “музыки сфер”. Знание “истинного имени” мыслеобъекта дает возможность управлять им.

Взаимоотношения мыслемозга и мыслесущества (мыслечеловека) могут быть различными. Если мыслемозг создает мыслечеловека, чтобы познать себя через него, то он должен предоставить этому мыслечеловеку максимальную свободу, т.к. познать систему можно, только находясь вне ее (в частности, этот мыслеобраз может проникать в области, соответствующие бессознательному мыслемозга). Это можно связать с тезисом Н. А. Бердяева о том, что путь творчества, т.е. познания мыслемозга, несовместим с путем духовного самосовершенствования, т.е. слияния с мыслемозгом. Но это справедливо лишь на определенном этапе взаимодействия мыслеобраза с мыслемозгом. Мыслеобраз, которому мыслемозг предоставил определенную свободу (с частичным допуском в свое подсознание) с целью познания, при расширении сознания мыслемозга, включении туда некоторых участков бессознательного (аналог того, что делается в ряде методик для обычного мозга) может оказаться со всей накопленной им информацией в области сознания мыслемозга, причем попав туда путем частичного слияния с ним.

Может случиться и так, что мыслеобраз выйдет из повиновения мыслемозгу, подчиняясь внутренней логике мыслемира (пример – Татьяна в “Евгении Онегине” неожиданно для Пушкина вышла замуж). Выйдя из подчинения, мыслеобраз, возможно, даже начнет управлять мыслемозгом. Одним из способов достижения этого является знание его “истинного имени”, “музыки сфер”. Это можно связать с имеющимся в некоторых религиях запретом на произнесение имени Бога (возможно, что это имя – адрес группы нейронов, соответствующей ощущению “Я” мыслемозга).

Взаимосвязь мыслеобраза с мыслемозгом, по-видимому, лишь в редких случаях осуществляется непосредственно – наверное, в большинстве случаев – через специальные структуры (“коммутаторы”), также имеющие ряд аналогов в мифологии, религии (храмы, священнослужители, правители и т.д.).

Возможно, что мыслемозг, чтобы испытать ощущения, о существовании которых он знает, но не ощущал, постарается в очень значительной степени отождествить себя с каким-нибудь мыслеобразом, чтобы испытать его ощущения. В частности, испытав ощущения страдания и смерти в мыслемире, он, возможно, изменит свое отношение к мыслемиру, этические понятия, воздаяние в “загробной жизни” – аналог того, что описывается в христианских источниках. Для того, чтобы, воплощаясь в какой-нибудь мыслеобраз, мыслемозг не забыл себя, наверно, должна существовать “напоминающая структура”, что также можно поставить в соответствие, например, религиям, постоянно восхваляющим Бога, утверждающим его единственность. Этот аспект теории мыслемира также подробно исследован в теории.

Еще один аспект развиваемой теории – вопрос о познании мыслемира. Возможно, что мыслемозг создает мыслемир по аналогии со своим окружающим миром. Тогда процессы познания мыслемозга и мыслесуществ дополняют друг друга и ведут к построению мыслемира на более глубоком уровне. Т.е. мыслемозг строит сначала свой мыслемир на уровне мыслесуществ (как писатель, создавая свой мир, создает героев, окружающую обстановку, но вряд ли он будет детально описывать состав горючей смеси у огнедышащего дракона), а потом, при дальнейшем изучении своего мира и совершенствовании мыслемира, он создает законы физики на более глубоком уровне (вот тут-то и исследуется состав горючей смеси у дракона!). Таким образом получается антропный принцип – мыслемир создан таким, чтобы могли существовать населяющие его мыслесущества; законы природы в мыслемире создаются одновременно с процессом его изучения мыслесуществами, с процессом его изучения мыслемозгом и с процессом изучения мыслемозгом внешнего для себя мира.

В теории также подробно рассмотрены вопросы, связанные с “мозгом-математиком”, взаимодействие логического и эмоционального полушарий мыслемозга, смена разных мыслемиров, последовательность вложенных мыслемозгов и т.д.

Следует заметить, что мыслемозг не является абсолютом. Это существо со всеми его слабостями, возможными психологическими сложностями. Быть может, проведя комплексное исследование образов религий, мифологических систем, как проявлений психики некого единого мозга (мыслемозга), можно сделать некоторое заключение о его психологии (может быть, даже поставить психиатрический диагноз и дать прогноз его дальнейшего поведения).

Теория мыслемира, по-видимому, принципиально непроверяема, но, может быть, некоторый подход к ее проверке возможен на основании теории рефлексивных структур В. А. Лефевра, в которой удается получить числовые соотношения, соответствующие рефлексивной структуре, в частности, наиболее эстетически привлекательные для нее геометрические соотношения и структуру музыкальной гармонии. Если попытаться применить подобный подход к нашему миру и обнаружить в нем аналогичные соотношения, то это может служить некоторым подтверждением гипотезы о том, что наш мир является мыслемиром (хотя, вообще-то, эти соотношения могут возникать и совершенно другим путем).